Падающие звезды (старая орфография)
Глава L

L.

Въ день похоронъ миссъ Мортонъ неожиданно прiехалъ Шипидинъ. Онъ привезъ съ собой на кладбище Аниту, что не понравилось Бургардту. Зачемъ было тащить девочку, которая не должна была знать этой темной и грустной исторiи. Потомъ оказалось, что Анита уехала съ Шипидинымъ на кладбище, не предупредивъ миссъ Гудъ.

- Ахъ, Анита, Анита... - упрекнулъ ее Бургардтъ. - Разве такъ можно?

- Папа, меня пригласилъ Григорiй Максимычъ, - оправдывалась Анита. - А потомъ, папа... да... Я, ведь, ужъ совсемъ большая.

Бургардтъ только пожалъ плечами, особенно, когда Шипидинъ прибавилъ:

- Следовательно, нужно знать и оборотную сторону жизни... Да, полезно.

Анита точно прильнула къ Бачульской и не отходила отъ нея. Она была въ восторге отъ Марины Игнатьевны, къ которой такъ шелъ трауръ, а заплаканное лицо было еще красивее. Изъ знакомыхъ прiехалъ одинъ докторъ Гаузеръ, но онъ гордо держался все время въ стороне и едва раскланялся съ Шипидинымъ. Не смотря на объясненiя Бачульской, старикъ остался при убежденiи, что въ смерти миссъ Мортонъ виноватъ все-таки Бургардтъ. Онъ дождался конца похоронъ и уехалъ домой, ни съ кемъ не простившись.

- Старикъ совсемъ спятилъ съ ума, - шепнула Бургардту огорченная поведенiемъ доктора Бачульская.

- Я ничего не могу поделать, - ответилъ Бургардтъ, который даже не могъ разсердиться на старика. - Мне кажется, что я, действительно, виноватъ...

- Егорушка, что вы говорите?!..

- Нравственно виноватъ... Кто знаетъ, что было бы, если бы не наша роковая встреча.

Въ самомъ деле, кто можетъ определить границы физической и духовной жизни, ихъ взаимодействiе и те моменты, когда является перевесъ одной стороны надъ другой. Бургардтъ почти былъ убежденъ, что, не вмешайся онъ совершенно случайно въ жизнь миссъ Мортонъ, она осталась бы жива. Вопросъ шелъ о неизведанныхъ душевныхъ глубинахъ, куда, вероятно, не проникаетъ никогда самый пытливый человеческiй умъ. Есть тайны, которыя каждый человекъ уноситъ съ собой въ могилу, и только ученое самодовольство тешитъ себя полузнанiемъ. Да, каждое рожденiе - величайшая тайна, которая въ зародыше несетъ другую тайну - смерть... Это два полюса, между котормый вращается наша жизнь.

Съ кладбища Бургардтъ возвращался домой на одномъ извозчике съ Шипидинымъ. Оба молчали. Бургардтъ зналъ, о чемъ думаетъ его другъ, и сердился, что онъ не веритъ его планамъ относительно переселенiя въ деревню.

- А Красавинъ, следовательно, того, - неожиданно заговорилъ Шипидинъ и сейчасъ же сообразилъ, что не долженъ былъ упоминать этой фамилiи именно сейчасъ. - Вообще, никакой надежды...

Къ его удивленiю, Бургардтъ отнесся къ этому совершенно равнодушно и не вспылилъ.

- Красавинъ?-- повторилъ онъ фамилiю, точно напрасно старался что-то припомнить. - Ахъ, да... Онъ меня избавилъ отъ удовольствiя убить его.

Бачульская хотела ехать домой, къ себе въ Озерки, но Анита ни за что не хотела ее отпустить и потащила къ себе. Бачульской оставалось только удивляться наследственной передаче недостатковъ, - Анита своей порывистостью и сменой настроенiй такъ напоминала отца. Такая же ласковость, милое добродушiе и вспышки негодованiя, переходившiя въ усталость и полное равнодушiе. Дорогой оне говорили все время о старике Гаузере, который держалъ себя невозможно, и Анита напрасно выпытывала, въ чемъ дело.

- Вероятно, у него отъ безсонницы голова болитъ, - по детски объясняла Бачульская.

- Нетъ, я его хорошо знаю, - сказала Анита. - Онъ серьезно сердится...

Миссъ Гудъ было очень непрiятно, что Бачульская опять начала бывать у нихъ, и что Анита льнетъ къ ней. Строгая англiйская девушка никакъ не могла понять, почему отецъ допускаетъ такое сближенiе подростка-девочки съ какой-то очень сомнительной артисткой. Когда она узнала, что Анита ездила на похороны еще более подозрительной миссъ Мортонъ, ея негодованiю не было границъ.

- Я должна отказаться отъ места, - заявила она Бургардту прямо. - Я вижу, что мое присутствiе въ вашемъ доме совершенно лишнее, а куклой быть не желаю.

- Ахъ, миссъ, мы поговоримъ объ этомъ потомъ!-- взмолился Бургардтъ. - Могу сказать только одно, что настоящаго поступка Аниты я совершенно не оправдываю, хотя, съ другой стороны, она уже не такъ виновата.

- Вы хотите сказать о вашемъ другъ, который увезъ ее на кладбище? Могу только удивляться странному выбору друзей съ вашей стороны...

- Да, да, вы правы, но, ради Бога, поговоримте объ этомъ не сегодня. Мне, право не до того...

Бачульская, впрочемъ, пробыла очень недолго и уехала подъ какимъ-то предлогомъ. Анита смотрела на миссъ Гудъ вызывающими глазами, готовая ответить какой-нибудь дерзостью. Но миссъ Гудъ поняла ея настроенiе и не подняла исторiи.

- О, Боже мой, какъ только эти русскiе люди живутъ?!.. - возмущалась про себя миссъ Гудъ.

Миссъ Гудъ не знала еще другого факта, который убилъ-бы ее окончательно и о существованiи котораго она даже не подозревала. Дело въ томъ, что осенью она ездила съ Анитой два раза въ Михайловскiй театръ, и Анита решила про себя, что непременно сделается актрисой. Она находила, что фигура для сцены у нея будетъ самая подходящая, а гримъ исправитъ недочеты въ красоте. Свое решенiе Анита тщательно скрывала ото всехъ и страшно боялась, какъ-бы кто нибудь не открылъ ея секрета.

Шипидинъ, по обыкновенiю, сделалъ подробный обзоръ мастерской и остался доволенъ. Бургардтъ много работалъ, а это было самое главное. Особенно двинулся впередъ барельефъ съ преподобнымъ Сергiемъ. Только у себя въ мастерской, за своей работой Бургардтъ делался самимъ собой, темъ Бургардтомъ, котораго Шипидинъ такъ любилъ и ценилъ. Гаврюша, лепившiй бюстъ человека Андрея, долго не решался показать свою работу Шипидину.

Гаврюше показалось, что онъ смеется надъ нимъ. Онъ переживалъ те моменты отчаянiя, которые неизбежно связаны съ творчествомъ.

- Да, похоже, - продолжалъ Шипидинъ, разсматривая бюстъ. - И знаете, это хорошо, что вы выбрали первой темой именно человека Андрея... Ведь это громадный классъ людей, остатокъ былого рабства, и вся задача уловить именно это рабетво. Счастливая тема, вообще...

его. Шипидинъ, съ своей стороны, смутно догадывался, въ чемъ дело, но въ то же время понималъ, что не можетъ быть другомъ. Между друзьями выросла точно громадная пропасть и выросла именно въ тотъ моментъ, когда они были нужны другъ другу. Они делали попытку разговориться откровенно, какъ случалось прежде, но изъ этого решительно ничего не вышло.

- Следовательно, надо подождать, - решилъ Шипидинъ.

Дня черезъ три после похоронъ Бургардтъ получилъ съ посыльнымъ отъ Бачульской записную книжку миссъ Мортонъ. На последней странице тонкимъ почеркомъ миссъ Мортонъ было написано всего одно слово: Farewell... Это "прости" точно прилетело съ того света, и Бургардтъ еще въ первый разъ заплакалъ обидными, безсильными слезами.