Падающие звезды (старая орфография)
Глава XI

XI.

Шипидинъ пробродилъ по Петербургу до поздняго вечера. Онъ заходилъ въ складъ сельско-хозяйственныхъ машинъ, чтобы просмотреть новый плужокъ, усердно рекламированный въ газетахъ, потомъ былъ въ редакцiи одной газеты, куда посылалъ иногда корреспонденцiи, потомъ очутился на Пескахъ, где жилъ одинъ изъ "нашихъ". Это былъ интеллигентный человекъ безъ определенныхъ занятiй, ютившiйся въ грязномъ надворномъ флигеле съ громадной семьей.

- Иванъ Петровичъ дома?

- А куды ему деться... - грубо ответила грязная кухарка.

Иванъ Петровичъ, испитой сгорбленный господинъ, съ тревожно бегавшими безцветными глазками, былъ типичнымъ представителемъ интеллигентнаго столичнаго пролетарiата. Онъ всю жизнь чего-то ждалъ, на что-то надеялся и смотрелъ на свое настоящее, какъ на переходное состоянiе. Главное, нужно было выдержать характеръ, не поддаться fortuna adversa и т. д. Встретилъ онъ гостя съ неподдельной радостью и сейчасъ же послалъ кухарку за пивомъ.

- Следовательно, я не пью... - заявилъ Шипидинъ.

- У тебя вечныя фантазiи!.. По крайней мере, не мешай мне порадоваться за тебя. Мне докторъ прописалъ пить пиво, въ умеренномъ количестве, конечно...

Квартира была грязная, обстановки никакой, изо всехъ дверей выглядывали грязныя детскiя рожицы, изъ кухни воняло жаренымъ лукомъ и еще какой-то дрянью. Хозяинъ пилъ пиво и все время говорилъ только о себе, о своихъ планахъ, причемъ кого-то бранилъ и обещался отомстить. Между прочимъ, досталось и генералишке Петрову, и доктору Шипидину, и Бургардту. Шипидинъ терпеливо его слушалъ, выжидая удобный моментъ, чтобы уйти поскорее.

Шипидинъ вздохнулъ свободнее, когда вышелъ изъ этого мертваго дома. Да, есть люди, которымъ нужно воспретить закономъ иметь семьи, какъ это ни жестоко. Онъ съ тоской думалъ о чумазыхъ детскихъ личикахъ и о собственномъ эгоизме. Вотъ онъ взялъ и ушелъ, потому что ему было непрiятно смотреть на эту западню, а Иванъ Петровичъ остался и будетъ пить свое пиво, пока его не съестъ чахотка или не разобьетъ параличъ. Если бы взять этихъ несчастныхъ детей и воспитать ихъ въ деревне, на свежемъ воздухе... Ему опять пришли на память отрывистыя слова мудраго чиновника относительно его собственныхъ детей.

- Следовательно, капиталъ образованiя и культуры, - приторялъ онъ, покачивая головой.

Следующiе визиты къ "нашимъ" были удачнее. Люди какъ люди, хотя и пропитавшiеся столичнымъ ядомъ. Одинъ учитель гимназiи мечталъ даже о своей земле.

- У насъ почти все мечтаютъ о земле, - объяснялъ онъ. - Конечно, не о подвиге, а просто о земле. Не нужно крайностей, а нуженъ простой нормальный человекъ. Прежде всего, необходимо, чтобы дети видели для сравненiя деревню и деревенскую жизнь.

- Следовательно, вроде нагляднаго урока или чтенiя объяснительнаго?

- Называй, какъ хочешь... Ты думаешь, что мы не понимаемъ, что ростимъ изъ нашихъ детей какихъ-то квартирантовъ, у которыхъ все детскiя впечатленiя и воспоминанiя будутъ применяемы къ темъ квартирамъ, где они жили, и у самыхъ счастливыхъ къ какому нибудь дачному месту. Нетъ, братику, отлично понимаемъ... А вотъ мы имъ покажемъ настоящую деревню, пусть смотрятъ и учатся...

- Но не живутъ?

- А это ужъ они сами... да. Теперь у насъ по части фантазiй весьма тихо. Копимъ деньги и присовокупляемъ... Глядишь, годиковъ черезъ десять-пятнадцать именьишко и выросло. Ребята будутъ на свежемъ воздухе целое лето проводить, а я буду капусту да редьку садить...

- Прiятное съ полезнымъ, значитъ?

- Это, положимъ, не идеалъ и даже очень не идеалъ, но приходится довольствоваться возможнымъ. Ведь и ты, въ сущности, ведешь только фермерское хозяйство, значитъ, остановился на полдороге. А ты запишись въ настоящiе мужики, войди членомъ въ настоящую мужицкую общину, вози станового и исправника, отбывай повинность какого нибудь старосты - вотъ это будетъ последовательно.

- Ты говоришь такъ потому, что не знаешь совсемъ деревни, где и фермерское хозяйство тоже нужно. Именно, фермерское, а не помещичье или арендаторское.,

- Ведь и наша деятельность тоже нужна, голубчикъ. Мы тоже не сидимъ, сложа руки... У насъ и ремесленныя школы, и школьныя летнiя колонiи, и прiюты, и санаторiи.

- Однимъ словомъ, чудеса въ решете.

Учитель обиделся и замолчалъ. Шипидинъ тоже былъ задетъ за живое его замечанiемъ о поступленiи въ настоящiе мужики и постарался выяснить разницу, которая принцпиiально разделяетъ его хозяйство отъ ихъ дачныхъ утехъ.

- Для меня мое хозяйство - все, въ моей работе есть нравственный смыслъ. Уметь своими руками заработать свой кусокъ хлеба - великая вещь и заработать настоящимъ трудомъ, а не жалованiемъ, разными дипломными синекурами и культурными привилегiями. Если я емъ кусокъ хлеба, то я знаю, что я действительно его заработалъ тяжелымъ трудомъ. Затемъ, что мое хозяйство имеетъ такое же значенiе, какъ и крестьянское - доказательство на-лицо. Нынче въ нашей Тамбовской губернiи урожай, а въ результате страшное паденiе ценъ на хлебъ. Въ помещичьихъ хозяйствахъ получается такая комбинацiя: если убрать хлебъ и продать его, то получится чистаго убытка около четырнадцати рублей, считая арендную стоимость десятины въ двадцать рублей. Положенiе глупое: урожай плохой - цены хорошiя и продавать нечего, а урожай хорошiй - убытокъ землевладельцу, который работаетъ чужими руками. За то мужикъ радуется и мужицкiй трудъ поднимается въ цене. Я тоже радуюсь, потому что урожай для меня обезпеченiе на целый годъ, а работаю самъ съ своей семьей - следовательно, повышенiе цены на рабочiя руки меня не касается. Кажется, ясно?

Друзья разстались чуть не врагами, обвиняя другъ друга въ непониманiи. Шипидинъ не былъ въ Петербургъ летъ пять и былъ особенно огорченъ: и онъ не понималъ, и его не понимали, а въ результате изъ "нашихъ" получались чужiе люди. Да, это были настоящiе обломки разбитаго корабля...

обычной вечерней сутолокой. Летели на острова экипажи, по тротуарамъ торопливо шли на свой промыселъ жертвы общественнаго темперамента, какiе-то подозрительные молодые люди въ котелкахъ и просто люди, желавшiе какъ нибудь убить свое ненужное время. Миллiонное чудовище засыпало тревожнымъ и тяжелымъ сномъ, придавленное болезненнымъ кошмаромъ.

- И люди могутъ здесь жить?-- думалъ Шипидинъ, шагая по широкой панели Невскаго. - Имъ не страшно за каждый новый день? Ведь могутъ уехать на лето куда нибудь на дачу только избранники, а остальные заперты здесь навсегда.

И если подумать, что вся эта живая сила въ разное время вытянута изъ провинцiи и похоронена здесь навсегда - получалось ужасное впечатленiе. Въ молодости и онъ провелъ не одно лето въ Петербурге, но тогда все скрашивалось молодымъ настроенiемъ, работой и надеждами. Ему даже нравился Петербургъ летомъ, благодаря красавице Неве и взморью. Да, онъ помнилъ свои белыя ночи, когда былъ по своему счастливъ...

Мучительное чувство одиночества охватило Шипидина, и онъ даже закрылъ глаза, мысленно уносясь въ свою деревню, где сейчасъ такъ было хорошо. Онъ даже хотелъ вернуться въ свои меблированныя комнаты, но хотелось взглянуть на Неву ночью, когда онъ особенно ее любилъ. Ноги машинально двигались впередъ, и Шипидинъ уже чувствовалъ веявшую со стороны реки прохладу.

- Да, чужой, совсемъ чужой... - повторялъ онъ.

такiя же звездочки бежали по воде, отражавшей въ себе параллельныя линiи береговыхъ фонарей. Где-то тихо плескалась сонная вода, где-то резко прорезывалъ воздухъ пароходный свистокъ, где-то слышалось непрiятное дребезжанiе извозчичьей пролетки... - Да, капиталъ образованiя и культуры, - еще разъ повторилъ про себя Шипидинъ, делая поворотъ на Васильевскiй островъ.

Ему вдругъ захотелось быть въ обществе и видеть незнакомыхъ людей, темъ более, что у Бургардта соберутся разные художники и артисты, а къ искусству у Шипидина сохранялась какая-то неопределенная и мучительная тяга - последнiй остатокъ его культурныхъ привычекъ.