Падающие звезды (старая орфография)
Глава XV

XV.

Неожиданное исчезновенiе Красавина произвело свой эффектъ, и когда Бургардтъ вернулся въ столовую, его встретили немыми вопросительными взглядами. Онъ только развелъ руками и проговорилъ:

- Антипъ Ильичъ проситъ извинить его... Онъ чувствуетъ себя не совсемъ хорошо и поэтому уехалъ, не простившись.

- Все вретъ, - шепнулъ Сахановъ Васяткину. - Ни о чемъ Антипъ Ильичъ не просилъ, а просто взялъ и уехалъ, какъ и подобаетъ халую. Бургардтъ слизнулъ свой задатокъ и теперь будетъ разводить бобы.

Больше всехъ обиделась Ольга Спиридоновна и какъ-то вся распустилась. По театральной привычке она всегда держалась лицомъ къ публике, а сейчасъ это было лишнее, и она принялась снова за еду съ аппетитомъ какой-нибудь московской свахи. А еще она привезла эту немушку, хлопотала съ ней, была доброй весь вечеръ, - спрашивается, для чего?

Миссъ Гудъ тоже смотрела на Бургардта тревожными глазами. Равнодушными оставались только Анита и немая миссъ Мортонъ. Анита воспользовалась замешательствомъ, вызваннымъ бегствомъ Красавина, и заняла место рядомъ съ ней. Девочка была глубоко счастлива, что сидитъ рядомъ именно съ этимъ чудомъ живой красоты и онемела отъ радости, когда англичанка взяла ея руку и прижала къ своей божественной груди. Аните хотелось плакать отъ охватившаго ее счастья, целовать безъ конца эту античную руку и чувствовать безъ конца близость богини. Да, близость богини... Когда Анита заметила пристальный взглядъ отца на миссъ Мортонъ, она припомнила, что онъ говорилъ за завтракомъ, и ревниво прижалась къ платью своего божества.

Бургардтъ разсказалъ о случившемся только одной Бачульской, которая пожала плечами и ответила:

- Можетъ быть, онъ и правъ.

- Вы думаете?

- Бываетъ такое настроенiе, когда хочется выгнать всехъ вонъ или убежать самой... Разве вы этого не испытывали? Ахъ, Егорушка, какъ я рада за васъ... Вы ничего не понимаете, что делается кругомъ?

- Да...

Она молча и крепко пожала его руку. Миссъ Мортонъ наблюдала особенно пристально ее и Шуру и, видимо, не могла решить вопроса, которая изъ этихъ двухъ женщинъ пользуется преимуществомъ въ сердце Бургардта. Въ ея глазахъ светилось почти ревнивое чувство, и она невольно сравнивала себя съ присутствовавшими здесь женщинами. Осмотръ мастерской произвелъ на немую девушку глубокое впечатленiе, потому что она среди немыхъ статуй чувствовала себя дома, какъ въ родной семъе. Вероятно, на этомъ основанiи она и на Бургардта смотрела теперь совсемъ иначе, какъ на человека, который понималъ безъ словъ. Да, онъ такой хорошiй, и девушка слегка волновалась, чувствуя на себе его наблюдавшiй взглядъ. Бургардтъ въ свою очередь сделалъ попытку говорить съ ней, но изъ этого ничего не вышло - онъ по англiйски объяснялся съ трудомъ, а она плохо знала французскiй языкъ. Переводчицей явилась Анита, причемъ проявила ревнивое чувство къ своему немому идолу.

- Она тебя, папа, очень любитъ, - переводила Анита ответъ миссъ Мортонъ: - и желала бы превратиться въ одну изъ твоихъ статуй... Только не въ качестве натурщицы, конечно, - прибавила Анита уже отъ себя.

- Мне и не нужно натурщицы, - отвечалъ Бургардтъ. - Мне, вообще, ничего не нужно... Скажи ей, что она хорошая. Нетъ, лучше: славная. Я очень люблю это слово...

Ольга Спиридоновна немножко вздремнула и, очнувшись отъ неестественно-театральнаго хохота Бахтерева, заявила съ особенной торопливостью:

- Ну, намъ пора домой, миссъ...

Ее не удерживали. А вместе съ ней разомъ поднялись и другiе гости. Между Васяткинымъ и Сахановымъ произошла немая борьба изъ за того, кому провожать Шуру. Но она предупредила ихъ и сама попросила проводить ее старика Локотникова, который былъ очень польщенъ этимъ вниманiемъ хорошенькой натурщицы. Бахтеревъ уехалъ съ Бачульской, и Васяткину съ Сахановымъ пришлось ехать вдвоемъ.

- Недурной пейзажикъ... - ворчалъ Сахановъ. - Возвращенiе двухъ непризнанныхъ львовъ. Такъ я говорю, Алексей Иванычъ?

- А я буду мстить, Павелъ Васильичъ, - отвечалъ Васяткинъ, теребя бородку. - Эта Ню зазналась... Мы слишкомъ ее избаловали своимъ вниманiемъ.

- Чего же ему: цапнулъ кушъ - и конецъ. Нужно бы и ему немножко крылушки пообрезать... Кто его создалъ-то, Павелъ Васильичъ? Это на твоей душе грехъ...

- Да, я того... кажется, ошибка. А впрочемъ, за собакой палка не пропадаетъ. Еще сочтемся...

Шипидинъ остался ночевать у Бургардта, хотя и проявлялъ большое сопротивленiе.

- У меня съ юности принципъ: ночевать дома, - объяснялъ онъ Бургардту. - Кажется, пустяки, а между темъ и пустяки имеютъ свое значенiе...

Человекъ Андрей устроилъ человеку съ мешкомъ постель въ мастерской, где на диване обыкновенно спалъ Гаврюша. Последнiй ушелъ, предупредивъ, что дома не будетъ ночевать. Бургардтъ только теперь вспомнилъ, что Гаврюша былъ какой-то странный и не вышелъ ни къ завтраку, ни къ ужину.

Вернувшись изъ передней, Бургардтъ хотелъ пройти къ себе въ кабинетъ и сейчасъ же лечь спать, но, проходя по гостиной, онъ услышалъ чьи-то глухiя рыданiя. Забившись въ азiатскiй уголокъ, плакала Анита.

- Что съ тобой, девочка?-- спрашивалъ Бургардтъ, стараясь отнять руки Аниты, которыми она закрывала свое лицо.

- Такъ, папа...

Онъ усадилъ ее рядомъ, обнялъ и повторилъ вопросъ. Она прижалась къ нему всемъ худенькимъ, еще совсемъ детскимъ теломъ и прошептала:

- Папа, зачемъ я такая некрасивая?!. Боже мой, Боже мой... я сегодня смотрела на всехъ - ведь все женщины красивы или были красивыми. Даже миссъ Гудъ и та была въ свое время красивой... Девочекъ, которыя родятся некрасивыми, нужно убивать, чтобы оне не страдали всю, всю свою жизнь. Это, наконецъ, папа, несправедливо...

- Милая деточка, ведь никто не обязанъ быть красивымъ.

- И безобразiе необязательно, а я чувствовала себя все время такимъ несчастнымъ уродомъ...

- А вотъ и неправда, ты сегодня была даже интересной, когда любовалась миссъ Мортонъ... Я даже думаю сделать съ тебя этюдъ молящейся девочки. Есть внутренняя, более глубокая красота...

Анита освободилась отъ родительскихъ объятiй и заявила уже сердитымъ тономъ:

- Не хочу, не хочу... Это ты только утешаешь меня духовной красотой. Да... А я читала у Надсона:

Бедный ребенокъ, - она некрасива!
То-то и въ школе, и дома она
Такъ не смела, такъ всегда молчалива,
Тактъ не по детски тиха и грустна!

Острою мыслью и чуткой душой
Щедро дурнушку она наделила, -
Не наделила однимъ - красотой!
Ахъ, красота - это страшная сила...

- Ведь всякая красота - вещь условная... - бормоталъ онъ, чувствуя, какъ начинаетъ брать фальшивый тонъ. - Да, совершенно условная... А, впрочемъ, я плохой судья въ этихъ вопросахъ, и ты поговори объ этомъ лучше съ Григорiемъ Максимычемъ.

Анита сделала презрительное движенiе своими худенькими плечиками.

- Да, да, - обрадовался Бургардтъ своей мысли. - И я даже говорилъ съ нимъ о тебе давеча утромъ... Онъ тебе объяснитъ все. Да вонъ и миссъ Гудъ ищетъ тебя.

Действительно, въ залу вошла миссъ Гудъ и очень подозрительно посмотрела на заплаканное лицо Аниты. Строгая старушка англичанка не любила, когда Анита въ свое время не ложилась спать, какъ случилось сегодня.

руки. Бургардтъ объяснилъ Григорiю Максимычу, въ чемъ дело, и тотъ еще за кофе предложилъ Аните прогуляться въ биржевой скверъ, где продавали обезьянъ и канареекъ. Миссъ Гудъ ничего не имела противъ такой прогулки, темъ более, что сама не могла ходить. Возмущенъ былъ одинъ человекъ Андрей, когда барышня отправилась на прогулку съ человекомъ съ мешкомъ.

- Следовательно, мы отлично пройдемся... - повторялъ Шипидинъ, когда они вышли на улицу.

Было еще свежо, особенно на теневой стороне улицы. Аните вдругъ сделалось совестно... А если папа все сказалъ вотъ этому Григорiю Максимычу? Они сделала кругъ, чтобы побывать на набережной, где стояли суда. Рынокъ въ биржевомъ сквере былъ совсемъ плохъ и ничего особеннаго не представлялъ, такъ что Анита пожалела о напрасно потерянномъ времени. Ее заинтересовали только две крошечныя обезьянки "уистити". Совсемъ маленькiя обезьянки, съ такими смешными мордочками.

- Обезьяны счастливее людей, Григорiй Максинычъ, - сказала Анита. - Имъ не нужно быть красивыми...

- Следовательно, да, - схватился за эту мысль Шипидинъ. - Красота - это выдумка, какъ и безобразiе. Почему носъ картошкой хуже греческаго носа? Все это дело личнаго вкуса, вернее сказать - дело нашей хищнической культуры. Въ сущности, наша условная красота это возведенное въ типъ хищничество... Въ красоте скрыто незримое зло.

- Следовательно, вы видали орхидеи, любовались ими и, вероятно, знаете, что оне не имеютъ запаха? Въ сущности, это просто чужеядныя растенiя, паразиты, какъ те насекомыя, о которыхъ не принято говорить. Мы и женскую красоту подняли на эту же ступень чужеядности и паразитизма... Вся она сводится только на то, чтобы кому-то нравиться, производить импонирующее впечатленiе, - она существуетъ не сама по себе, а какъ паразитъ. Мужчина уже поднялся неизмеримо выше, потому что въ немъ ценятъ прежде всего человека, и выходитъ даже какъ-то такъ, что красивый мужчина... Следовательно, какъ это сказать повежливее? ну, тоже въ своемъ роде паразитъ, т. е. паразитъ въ возможности, поскольку онъ будетъ реализировать именно только одну свою красоту. Вы меня не понимаете, детка?

- Нетъ, понимаю...

- Женщины выбиваются изъ силъ, чтобы казаться красивыми, но ведь это глубокое несчастiе... Я бы сказалъ, что женская красота - несчастiе. Вчера вечеромъ я смотрелъ на эту немую миссъ Мортонъ и отъ души ее жалелъ... Бедная девушка!.. Я говорю совершенно серьезно, Анита.

Анита молча пожала костлявую руку Шиаидина, хоть и не могла съ нимъ согласиться.