Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "М"

1. Любовь. Глава II

Входимость: 1. Размер: 18кб.

Часть текста: счастливого дома. Так прошел и год, и другой, и третий. Впереди было тоже счастье. Все знакомые любовались примерной парочкой и говорили: "Вот как нужно жить". Да, все это было, и все это прошло. Беспричинное молодое счастье рассеялось, как утренний туман. Как это случилось - Марья Сергеевна до сих пор не могла дать себе определенного отчета. Молодое счастье разрушалось день за днем незаметно, как берег, подмываемый водой. Серьезных причин никаких не было. Марья Сергеевна не могла упрекнуть себя ни в чем, да и Николай Яковлевич был по натуре не злой и не испорченный человек. Может быть, как все счастливые люди, он не хотел замечать своего счастья; может быть, это безоблачное счастье придало ему излишнюю самоуверенность, просто надоело наконец... Ведь здоровые люди не чувствуют своего здоровья, пока здоровы, и часто разрушают его самым добросовестным образом. Так было и тут... Началось с того, что Николай Яковлевич заметно стал скучать дома и искал развлечений. Появились новые знакомые, которых Марья Сергеевна принимала только для мужа; затем Николай Яковлевич начал исчезать из дома. Ах, как это было ужасно! Днем он на службе, а как только наступит вечер... Нет, это была медленная пытка, отравлявшая жизнь капля за каплей. Марья Сергеевна видела, как муж бежал из дому, и ничего не могла поделать. Силой милому не быть... Она даже не старалась удержать мужа, потому что это не привело бы ни к чему. Раз - этому мешала ее собственная женская гордость, а второе - она не желала показаться смешной и лишней в собственных глазах. Какое это ужасное слово: лишний человек, т. е. человек, который никому не нужен и от которого бегут, как от чумы. Затем, из чувства той же гордости Марья Сергеевна не только никому не жаловалась на свое положение, но самым тщательным...

2. Дикое счастье. Глава XX

Входимость: 1. Размер: 23кб.

Часть текста: двухлетнее «разделение» Брагиных с родней благодаря ловкому вмешательству Головинского закончилось миром. Старикам надоело «подсиживать» друг друга, и они с радостью схватились за протянутую руку. – Да что он вам говорил-то, Матрена Ильинишна? – спрашивала Татьяна Власьевна, угощая в своем доме сватью Колобову и сватью Савину. – Да, почесть, и разговору особенного не было, Татьяна Власьевна, – объяснили старухи, – а приехал да и обсказал все дело – только и всего. «Чего, – говорит, – вы ссоритесь?» И пошел и пошел: и невесток приплел, и золото, и Марфу Петровну… Ну, обнаковенно всех на свежую воду и вывел, даже совестно нам стало. И чего это мы только делили, Татьяна Власьевна? Легкое место сказать: два года… а?.. Диви бы хоть ссорились, а то только и всего было, что Марфа Петровна переплескивала из дома в дом. – Вот, вот, это самое и есть… Марфа-то Петровна и была заводчицей всему делу! Помирившиеся старушки были рады свалить вину на Марфу Петровну; Головинский предвидел такой оборот дела и с особенной тщательностью обработал именно этот пункт. Теперь оставалось только помириться с Пазухиными и с Зотушкой; но Зотушка явно избегал возможности сближения, а мириться с Пазухиными после проделок Марфы Петровны, в которых, несомненно, должна была принимать участие и Пелагея Миневна, нечего было и думать. Раньше бабушка Татьяна не теряла надежды уладить как-нибудь дело Нюши и Алешки Пазухина, а теперь она сама была против этого брака,...

3. Именинник. Глава IX

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: с Марфой Петровной состоялось довольно оригинальным образом. В Мохове генерал Мешков был приезжим человеком; он явился откуда-то из внутренних губерний. Может быть, он уехал из родных мест отчасти потому, что женился стариком на молоденькой эксцентричной девушке, не имевшей ни роду, ни племени. Такой неравный брак в насиженном родном углу мог сделаться источником тех мелких неприятностей, которые отравляют жизнь даже действительных статских советников. Сам генерал был человек аккуратный, деловой и добрый, желавший кончить свои дни самым мирным образом. В Мохове никого из старых знакомых не было, значит, некому было поднимать всю генеральскую подноготную и допытываться, что и как. Эти расчеты оправдались, и моховский Beau monde встретил генеральскую чету, как комбинацию очень оригинальную, и только. Софья Сергеевна отлично одевалась, окружила себя избранным обществом, позволяла немного ухаживать за собой, но оставалась примерной женой и, показываясь в обществе с мужем, поражала всех своим счастливым, улыбающимся видом. Муж относился к ней, как к ребенку, и снисходительно дежурил в театре и клубе, когда Софья Сергеевна хотела веселиться. Но у генерала случились...

4. Общий любимец публики (старая орфография). Глава XXI

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: пусть Вера Васильевна кулакомъ слезки вытираетъ да со старымъ мужемъ милуется. - Чтой-то это нашъ-то сахаръ запалъ, любезнейшiй братецъ Артемiй Асафычъ?-- удивлялась старая тетка. - Ужъ не померъ ли, грешнымъ деломъ?.. Тоже вотъ и Щепетильниковъ глазъ не кажетъ. Ну, да этотъ молодой, по своимъ деламъ ухлестываетъ... Матова, действительно, какъ-то потянуло домой, въ свой уголокъ. Онъ даже бросилъ пить, какъ пилъ раньше. Давно ужъ онъ не занимался серьезно и поотсталъ даже въ своей спецiальности, сравнительно съ другими. Раза два его на суде срезали неизвестными ему кассацiонными решенiями. А тутъ еще нотарiусъ Семибратовъ одолеваетъ. Перетрусилъ человекъ до последней степени. Это былъ белокурый чахоточный молодой человекъ съ близорукими глазами и шмыгающею походкой. Онъ прiезжалъ къ Матову чуть не каждый день и нылъ безъ конца. - Весь городъ кричитъ о вашемъ деле,-- сообщалъ онъ упавшимъ голосомъ. - И пусть кричитъ,-- равнодушно отвечалъ Матовъ. - Покричатъ и перестанутъ, когда надоестъ. - Ахъ, Николай Сергеичъ, Николай Сергеичъ!.. А прокуроръ? Дело поступило уже къ нему... - Мало ли поступаетъ делъ къ прокурору,-- не всемъ дается ходъ. - А вотъ нашему и дадутъ ходъ. Чувствую, что пропаду ни за грошъ... Отдадутъ подъ судъ - и кончено, прикрывай лавочку. - Перестаньте малодушничать. Дело у Бережецкаго, а Бережецкiй глупъ... Если васъ отдадутъ подъ судъ, и меня вместе тоже отдадутъ, а ведь я не плачу. Вообще пустяки, о которыхъ не стоитъ даже говорить... - Вотъ въ этомъ-то и вся суть, что пустяки... Нытье нотарiуса изводило Матова. Этотъ молодецъ продастъ кого угодно, чтобы только выгородить собственную драгоценную особу. Никогда не следуетъ связываться съ подобными идiотами, чортъ бы ихъ вобралъ всехъ! Только добрыхъ людей смешатъ. Но малодушiе товарища по несчастью нагоняло и на Матова хандру, особенно по вечерамъ. Ему какъ-то делалось жаль и своего угла, отъ котораго веяло всегда нежилымъ, и было совестно передъ женой, которую онъ не любилъ. Ведь жизнь,...

5. Я... Я... Я... (старая орфография)

Входимость: 1. Размер: 36кб.

Часть текста: - на мысу, на солнечномъ угреве. Весной еще везде снегъ, а кругомъ обители уже проталинки и первыя весеннiя "зеленя". Обитель была маленькая, всего на тридцать сестеръ. Офицiально она носила названiе третьекласснаго монастыря "Божiей Матери Нечаянныя радости", а простой народъ называлъ ее "Девьей обителью". Стояли iюльскiе жаркiе дни. Даже отъ воды несло жаркимъ воздухомъ, точно изъ натопленной печи. На крутомъ мысу стояла ветхая часовенка, которую мать-игуменья Маргарита собиралась починить летъ тридцать. Съ ранняго утра въ этой часовенке появлялась блаженненькая Фима, садилась на приступочекъ, по-бабьи подхватывала рукой подбородокъ и такъ просиживала до самаго вечера, когда плотники кончали свою работу. Плотникамъ не было до нея никакого дела, но она решительно всемъ мешала. Кто ни посмотритъ вверхъ - сидитъ Фимушка, и конецъ. Что ей нужно? Какое ей дело? А не даромъ сидитъ, потому какъ юродивая и прозорливая. Разъ плотники позабыли про нее, и закоперщикъ тонкимъ, "пшеничнымъ" теноркомъ завелъ припевъ къ "Дубинушке": Охъ, старушка, наша мать, Помоги бревно поднять... Только и всего, кажется. А Фимушка подняла правую руку и начала ей помахивать, точно обожглась. На второй же день закоперщику оторвало чугунной бабой именно у правой руки два "перста". Какъ ножомъ отрезало... Всемъ было ясно, что устроила каверзу именно Фимушка. - Недаромъ она рукой-то трясла... -...