Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Я"

1. Братья Гордеевы. Примечания

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: школ выбраны самые способные ученики и отправлены за границу для обучения в разных специальных учебных заведениях. Во Франции обучались: Фотей Ильич Швецов, Николай Андреевич Рябов (горное дело); в Германии – Федор Филиппович Звездин (бронзовое и чугунное литье), Иван Яковлевич Никерин и Иван Андреевич Шмарин; в Швеции – Григорий Ильич Швецов (горная часть), Федор Петрович Шорин (тоже) и Александр Петрович Ерофеев (тоже); в Англии – Павел Петрович Мокеев и Ефим Александрович Черепанов и др.» («Нижний Тагил», Свердлгиз, 1945). Об этом же факте писал Мамин-Сибиряк в путевых заметках «От Урала до Москвы» (1881–1882): «Человек пятнадцать из детей заводских служащих были отправлены на демидовский счет за границу для усовершенствования в заводском деле. Дети были размещены отчасти по европейским столицам, отчасти при лучших заводах… Больше половины из них успели жениться, конечно, на иностранках; француженки и немки, выходя за демидовских воспитанников, конечно, были уверены, что их мужья там, в далекой России, на каком-то Урале, по меньшей мере будут инженерами и управляющими… Каково же было удивление и ужас этих пар, когда они, приехав на Урал, узнали, что, во-первых, они крепостные Демидова, а во-вторых, сразу попали в ежовые рукавицы доморощенных...

2. На рубеже Азии. Очерки из захолустного быта. Глава III

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: из захолустного быта Глава III III С двенадцати лет я пользовался неограниченной свободой, и мы провели с Меркулычем много отличных дней на охоте в горах; весной проводили целые ночи, лежа в закрадках на тетеревиных токах; после Петрова дня, когда поспевали выводки утиные и рябиные, ходили за свежей дичью, а глубокой осенью отправлялись за глухарями и, наконец, по первому снегу, били «поспевшую белку». В лесу Меркулыч был как у себя в квартире, отлично знал все хорошие места, где водилась дичь, а в ней недостатка на Урале не было, и особенно хорошо он знал нрав, привычки, все хитрости и уловки той дичи, с какой приходилось нам иметь дело. С неподражаемым искусством он каким-то чутьем распутывал все хитрости утиных выводков, глуповатых глухарей и увертливой белки, которая летом, когда шкурка на ней была совсем красная, преспокойно сидела над вашей головой, но зато с первым снегом, когда «поспевала» и делалась серой, она, как молния, забиралась в такие густые ели, откуда ее мог добывать только один Меркулыч; небольшая сибирская собачонка Лыско, принадлежавшая Меркулычу, хотя и походила на дворняжку, но отлично отыскивала дичь, облаивала глухарей, искала белку верхним и нижним чутьем и даже приносила из воды убитых уток; только относительно зайцев, которых Меркулыч стрелял только зимой, для шкурки, Лыско не мог выдержать характера и, задрав хвост кольцом, с...

3. Быков П. В.: Д. Н. Мамин-Сибиряк (старая орфография)

Входимость: 3. Размер: 154кб.

Часть текста: реки Чусовой, Межевую Утку, и близъ впаденiя въ последнюю небольшой речки Висимъ. По рекамъ этимъ и носитъ онъ названiе Висимо-Шайтанскаго завода, занимающаго юго-западную часть Нижне-Тагильскаго горнаго округа. Здесь у местнаго заводскаго священника, отца Наркиса Мамина, 25 октября 1852 года и родился, второй по счету, сынъ Дмитрiй, которому суждено было впоследствiи сделаться вдохновеннымъ певцомъ Урала, замечательнымъ бытописателемъ, и по силе своего художественнаго таланта занять почетное место въ нацiей изящной словесности на ряду съ Антономъ Чеховымъ, Вл. Г. Короленко, И. Н. Потапенко. Бiографiя писателя, отъ первыхъ проблесковъ его сознанiя, во всехъ отношенiяхъ интересна и поучительна, и потому не мешаетъ остановиться на техъ годахъ его жизни, когда ему "были новы все впечатленья бытiя", на дошкольномъ его перiоде, на домашней обстановке, семейныхъ отношенiяхъ, на всемъ томъ, изъ чего мало-по-малу складывается характеръ ребенка, что влiяетъ на развитiе его наклонностей, на его умственный ростъ. Въ семье Маминыхъ веяло скромностью, и воздухъ былъ, такъ сказать, насыщенъ трудолюбiемъ, работой. "Приходъ у отца,-- разсказываетъ въ своихъ воспоминанiяхъ Дмитрiй Нарiсисовiiчъ,-- былъ маленькiй, и соответственно съ этимъ были малы доходы. Деревенскiе приходы, конечно, были лучше, особенно въ благословенномъ Зауралье, но отецъ ни за что не хотелъ туда итти, потому что тамъ священники ходятъ по приходу съ "ручкой", собирая "петровское", "осеннее" и "ругу". Онъ предпочелъ...

4. На рубеже Азии. Очерки из захолустного быта

Входимость: 1. Размер: 25кб.

Часть текста: собеседника, но как-то случалось всегда так, что именно в эту самую минуту появляется мать своими неслышными шагами, и отец вдруг стихнет и заговорит совершенно другим голосом; только изредка это быстрое затишье нарушалось очень резкими нотками, точно кто возьмет да и отрубит топором. Мать скромно садилась с работой куда-нибудь в уголок и все время самым сосредоточенным образом ковыряла какой-нибудь чулок, строго поджав губы. Я всегда с особенным любопытством наблюдал эту немую сцену и знал наперед, что, когда выйдет за дверь тот человек, который заставил отца сердиться, мать, не подымая глаз от чулка, проговорит своим тихим ласковым голосом: — Вам, Викентий Афанасьич, очень вредно горячиться… и Январь Якимыч как-то это же говорил. — Да я, Пашенька… ах, подлецы, подлецы!!. - разражался обыкновенно отец страшными проклятиями, но это был уже последний удар грома. Схватившись за голову, отец долго ходил тяжелыми шагами, от которых дрожали половицы; его большое строгое лицо с косматой бородой и сердитыми серыми большими глазами скоро смягчалось, и он немного виноватым голосом проговаривал, не обращаясь собственно ни к кому: — Чайку бы напиться… Мать молча поднималась с своего места, не глядя на отца, брала со стола всегда блестевший самовар и отправлялась с ним к печке: отец очень любил пить чай, и поэтому самоваром в нашей семье разрешалось очень много тяжелых минут, в которых не было...

5. Братья Гордеевы. Глава X

Входимость: 13. Размер: 14кб.

Часть текста: Гордеевы Глава X X Наташа опять зачастила на Новый завод, счастливая своею новою ролью поверенного. К попадье она удвоила свою нежность, хотя та и не поддавалась на эту приманку. Попадья вообще что-то задумала и ходила хмурая, как осенняя ночь. Если кто пользовался этой домашней неурядицей, так изобретатель Карпушка, который являлся в поповский дом, как свой человек. Он приходил каждый вечер к Леониду и просиживал с ним до полуночи. Хохлатый поп Евстигней, Леонид и Карпушка составляли оригинальную компанию, причем говорил один Карпушка и говорил всегда только о себе. – Родимые мои, каков я человек есть на белом свете? – повторял Карпушка, встряхивая головой. – Золотой человек – пряменько сказать. Цены мне нету, кабы не придавило тогда рюмкой Федота Якимыча… Да. Вот как он тогда меня придавил… Думал я награду получить, вольную, а он мне рюмку выносит. Это как? Могу я это чувствовать аль нет?.. Даже и весьма чувствую… А мне плевать!.. Эх, да что тут говорить: ущемила меня рюмка. Раньше-то я капли в рот не брал, а тут очухаться не могу от господской милости. Леонид каждый вечер поил Карпушку водкой и сам пил, но водка на него действовала самым удручающим образом, не принося облегчения. Амалия Карловна обыкновенно запиралась в своей комнате и сидела там одна, раздумывая не известные никому думы. Когда она оставалась с мужем вдвоем, с глазу на глаз, время проходило в мучительном молчании. Леонид был только вежлив, предупредителен и старался совсем не смотреть на жену. «Хоть бы он убил меня скорее, – думала часто немка, – все же лучше этой каторги». Домашний ад был переполнен невысказанных дум, сдержанных мук и взаимного глухого озлобления. Леонид в глазах жены являлся просто жалким человеком, с роковою ошибкою, несчастной судьбой. Разве она когда-нибудь думала о подобной...