Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Т"

1. Золото. Часть вторая. Глава IV

Входимость: 1. Размер: 17кб.

Часть текста: по натуре, Кишкин тащил в свою каморку решительно все, что мог достать тем или другим путем, – старую газету, которую выпрашивал почитать у кого-нибудь из компанейских служащих, железный крюк, найденный на дороге, образцы разных горных пород и т. д. В одном уголке стоял заветный деревянный шкапик, занятый материалами для доноса. По ночам долго горела жестяная лампочка в этой каморке, и Кишкин строчил свою роковую повесть о «казенном времени». В этом доносе сосредоточивалась вся его жизнь. Он переписывал его несколько месяцев, выводя старческим убористым почерком одну строку за другой, как паук ткет свою паутину. Когда работа была кончена, Кишкин набожно перекрестился: он вылил всю свою душу, все, чем наболел в дни своего захудания. – Всем сестрам по серьгам! – говорил он вслух и ехидно хихикал, закрывая рот рукой. – Что такое теперь Кишкин: ничтожность! пыль!.. последний человек!.. Хи-хи-хи!.. И вдруг вот этот самый Кишкин всех и достигнет… всех!.. Э, голубчики, будет: пожили, порадовались – надо и честь знать. Поди, думают, что все уж умерло и быльем поросло, а тут вдруг сюрпризец… Пожалуйте, на цугундер, имярек! Хи-хи… Вы в колясках катаетесь, а Кишкин пешком ходит. Вы в палатах поживаете, а Кишкин в норе гниет… Погодите, всех выведу на свежую воду! Будете помнить Кишкина. Целую ночь не спал старый ябедник и все ходил по комнате, разговаривая вслух и хихикая так, что вдова-хозяйка...

2. Золотуха. Глава XI

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: с каторжным трудом и грошевыми заработками, царили пьянство и разгульная жизнь. Заработки старателей в общем, пожалуй, и окупили бы скромные потребности их быта, но они носили слишком неопределенный, случайный характер, так что даже большие получки являлись, как говорила Зайчиха, только «дикою копейкой», то есть шли не на пользу хозяйству, а на его разорение. Жизнь старательской семьи окружена непроходимым лесом всяческих нужд, так что лишний грош в этом circulus viciosus являлся каплей в море. Да и человек, который так безрасчетливо расходовал свои физические силы, должен же был хоть чем-нибудь вознаградить себя за постоянные лишения, за вечные голодовки и холодовки. Водка являлась только неотвратимым следствием сцепления целой системы роковых причин. Разгульная приисковая жизнь в своем основании главным образом обязана была пришлым бессемейным старателям; эта толпа оборванцев и сорвиголов разносила по приискам ту же заразу, какая процветает на всех фабриках, заводах и промыслах, где женщина является только полуобеспеченной своим личным трудом. Пьянство и разврат — дети одной матери, имя которой: нужда. Старательский способ добычи золота — самый дешевый, какой только можно себе представить, и никакие машины не в состоянии будут конкурировать с человеком, которого заставляет работать крайняя нужда. Но, с другой стороны, насколько здесь выигрывает работа, настолько проигрывает человек, поставленный в невозможные экономические условия. Наука и наши горные экономисты в этом случае обрушиваются на старателя, а не хотят видеть тех экономических условий, жертвой которых он является. О прелестях казенного золотого дела мы считаем излишним говорить, потому что чужими руками хорошо только жар загребать; наша экономическая политика идет к погашению этого режима доброго старого времени, когда...

3. Весенние грозы. Часть третья. Глава XII

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: что с отъездом из Шервожа изменится и её жизнь к лучшему. — Что я здесь дурой-то сижу — одурь в другой раз возьмет, — говорила она с раздражением. — А там заведу свое хозяйство, буду ходить в простых сарафанах, как деревенская баба… Я коров очень люблю. Анна Николаевна была против такого переезда и несколько раз предсказывала Грише чуть не погибель. Тоже нашли сладость: деревня… Здесь-то одна казенная квартира чего стоила, а там придется жить в какой-нибудь избе. Вообще она отказывалась понять намерения сына и успокаивала себя только тем, что покойный Григорий Иваныч был такой-же «непоседа», ну, значит, и сынок пошел по отцовской дорожке. — Ничего, мама, устроимся отлично, — уговаривал её Гриша. — А ты к нам будешь в гости ездить… — Ну, уж извини: не поеду. — К Любе ездила же? — То другое дело… — И у нас другое будет тоже. — Пустяки ты говоришь… Это тебя Людмилка мутит. В жене Печаткин вообще замечал какую-то внутреннюю перемену, начиная с того, что она во всем теперь уступала матери. Не было уже прежних баталий, и это много мирило его с женой. С другой стороны, он сам уже привык к ней, сжился и вошел в колею. Перемену к лучшему в жене он приписывал влиянию Кати, о которой Людмила Григорьевна часто говорила: — Вот я умру, так ты женись на ней, — говорила она совершенно серьезно. — Так и знай… А я скоро умру. — Какие ты глупости говоришь, Людмила. В свое время, конечно, все умрем… — Нет, я скоро. Печаткина как-то смущали подобные...

4. Приваловские миллионы

Входимость: 1. Размер: 15кб.

Часть текста: могли задрапировать ни жилистой худой шеи, ни грязной ночной кофты, открывавшей благодаря оторванной верхней пуговке высохшую костлявую грудь. Известие, принесенное Матрешкой, поразило Заплатину как громом, и она даже выронила из рук гребень, которым расчесывала свои волосы перед зеркалом. В углу комнаты у небольшого окна, выходившего на двор, сидел мужчина лет под сорок, совсем закрывшись последним номером газеты. Это был сам г. Заплатин, Виктор Николаич, топограф узловской межевой канцелярии. По своей наружности он представлял полную противоположность своей жене: прилично полный, с румянцем на загорелых щеках, с русой окладистой бородкой и добрыми серыми глазками, он так же походил на спелое яблоко, как его достойная половина на моченую грушу. Он маленькими глотками отпивал из стакана кофе и лениво потягивался в своем мягком глубоком кресле. Появление Матрешки и ее шепот не произвели на Заплатина никакого впечатления, и он продолжал читать свою газету самым равнодушным образом....

5. Сибирские старцы, кухарка Агафья и гражданин Рихтэр

Входимость: 1. Размер: 93кб.

Часть текста: голосъ кучера Игната. - Тебе что было сказано? Позабылъ станового Федора Иваныча? - Оставь ты меня, Игнатъ,-- ответилъ старикъ, стараясь придать своему голосу строгую ласковость. - И совсемъ даже не твое это дело... Ради Бога, оставь. Не къ тебе ведь иду... Игнатъ, здоровенный парень, съ скуластымъ и угрюмымъ лицомъ, чистилъ докторскую лошадь и въ этотъ моментъ отличался особенной деловой мрачностью, а тутъ еще старецъ подвернулся. - Не къ тебе иду, сказано,-- повторилъ старикъ уже съ некоторымъ нахальствомъ. - Значитъ, къ Агафье? - Значитъ, къ Агафье... - вызывающе ответилъ старикъ, глядя на Игната въ упоръ маленькими серыми глазками. Онъ уже хотелъ итти къ кухне, когда Игнатъ вспомнилъ, что ведь Агафья его жена, и что на этомъ основанiи следуетъ старику накостылять хорошенько шею. Игнатъ бросилъ скребницу и остановилъ старика, схвативъ за плечо. - Куда прешь, безголовый?!.. Старикъ только повернулъ могучимъ плечомъ, и кучеръ Игнатъ отлетелъ въ сторону. - Говорятъ тебе: оставь!-- сурово крикнулъ старикъ. - А то единымъ махомъ весь изъ тебя духъ вышибу... Остервенившiйся Игнатъ уже ничего не понималъ, съ какимъ-то ревомъ бросился на старика и, какъ медведь, сразу подмялъ его подъ себя. Но это продолжалось всего одинъ моментъ, а въ следующiй уже старикъ сиделъ на Игнате верхомъ и немилосердно колотилъ его прямо по лицу, такъ что только скулы трещали. - Говорили тебе: оставь... - повторялъ старикъ. На крикъ Игната изъ кухни выбежала Агафья и съ причитаньями начала разнимать дравшихся. - Голубчикъ... Матвей Петровичъ... оставь ты его, глупаго!.. Ничего онъ не понимаетъ... Когда Агафья убедилась, что ей не разнять дравшихся, она пустила въ ходъ последнее средство и проговорилъ: - Вонъ барыня въ окно ...